Чёрный помидор - Страница 39

— Йо-хо-хо! — пытаясь — вопреки короткой кожаной уздечке — развернуться, нетерпеливо заблажил жеребец. — Йо-го-го!

— Успокойся, Боронгуша, успокойся, — запричитал растроганный Лазаренко. — Здесь я, здесь. Не волнуйся. Всё хорошо…

«Смородина», коротко всхрапнув, тут де попритих.

— Конечно, хорошо, однако, — невозмутимо подтвердил шаман. — Лучше, просто-напросто, не бывает…. А данную худую кобылку величают — «Темене». Что означает — «иголка». Потому что, однако, шустрая. Очень подходит для нашей непоседливой Айлу…. Ну, а этот угольно-чёрный красавчик мой, однако. Величают — «Темир»…

— Йо-го-го, — многозначительно кося тёмно-лиловым глазом, солидно известил приземистый конь.

— И тебе, брат, добрых дорог, однако…. Его имя означает — «железо». Почему и откуда, однако, оно взялось? Не знаю. Просто он ни на какие другие имена не откликается. Бывает, однако…. Продолжаем знакомство. Этот мосластый деятель — «Койон». По-русски, однако, будет — «заяц». Нет, не из-за трусости, конечно. Просто, когда он скачет по ровной местности, то любит делать резкие и неожиданные повороты, однако. Учти, бизнесмен питерский, на будущее. И знакомься, однако, со своим напарником походным…. А напоследок — эта мохнатая красотка «в белых яблоках», однако. Зовут — «Амыр». Переводится как — «покой». Спокойная очень. И, однако, очень добронравная. Такой можно полностью доверять. И нужно, однако…

— Значит, на этой симпатичной лошадке я поеду? — заинтересованно уточнила Анна Петровна.

— Ага, ты. Симпатичная на симпатичной, однако.

— Хм, Амыр. Не звучит, на мой вкус… Можно, я дам ей другое имя?

— Дай, однако, — коротко улыбнувшись, разрешил Ворон. — Просто позови её, однако, как считаешь нужным. Позови…

— Ласточка!

— Хр-р-р! — тут же отозвалась тёмно-серая «в яблоках» лошадка. — Хр-р-р-р….

— Вот, и ладушки, однако, — обрадовался шаман. — Всё и сладилось. Однако, в ёлочку алтайскую.… А имена «тягловых» вам, путники, знать и не обязательно. Я знаю, и этого вполне достаточно, однако. Они за моим Темиром — цепочкой — пойдут по тропе походной, однако…. Ладно, закончили с процедурой знакомства. Кормим лошадок хлебом с солью, однако. Проверяем упряжь. И, однако, выступаем…. На маршруте попрошу не расслабляться. И в сёдлах не дремать, однако. Через километр заливные луга закончатся. После них, однако, пойдут сплошные каменные россыпи и мелколесье…

Ещё через полчаса отряд тронулся в путь.

Первым следовал зайсан Костька на своём угольно-чёрном Темире. За ним — одна за другой, покорно опустив к земле лохматые головы, — три буро-пегие лошадки, нагружённые продовольственными припасами и походным скарбом. За «тягловыми», время от времени меняясь местами, передвигались остальные путешественники. Замыкал походную колонну Иван Павлович на светло-пегом Боронготе.

Заслуженный профессор, которому живительный алтайский воздух явно пошёл впрок, был бодр и весел. Однажды даже стихотворение — достаточно громко — продекламировал:

Говорят, что мы — выбираем дороги. Это, братцы, полная ерунда. За окошком — дожди. И сплошные тревоги. Всё — как всегда. Может, бездумно отдаться На волю шальных дорог? Подождите, ещё рано смеяться. Пусть мне поможет Бог. Звонкий ветер странствий ласкает Разгорячённое лицо. Сколько лет прошло с тех пор? Не знаю. Жизнь — коварное кольцо. Алый рассвет. Тихое утро. Дуэль на навахах. Любовь — без прикрас. Это их конечная заслуга. Дорог, что — однажды — выбрали нас…

Первые полтора часа путь пролегал вдоль русла Курагана. Река — как река, таких на Горном Алтае — пруд пруди: сплошные перекаты, невысокие водопады, пороги и водовороты, чередующиеся с длинными и задумчивыми плёсами.

А потом тропа начала забирать восточнее — в узкую долину, окружённую покатыми сопками и мрачными чёрными скалами. Причём, на склонах сопок наличествовал густой хвойный лес.

— Алтайская тайга, — пояснила Айлу. — Здесь уже и дикие звери могут встретиться на пути. Так что, настоятельно рекомендую — посматривать по сторонам. Бережёного, как известно, Бог бережёт…

Некоторое время ехалось достаточно вольготно, даже, можно сказать, с удовольствием: свежий ветерок, легкомысленный цокот ярко-рыжих белок в кронах сосен и ёлок, мечтательный птичий гвалт. Да и лошадки были на удивление послушны, из нетленной серии: — «Труси — не хочу…». Труси, понимаешь, и получай удовольствие — от окружавших тебя природных красот. Для тех, кто понимает, конечно…

А потом они попали в самый натуральный ад: летнее алтайское солнышко начало активно припекать, постепенно нагрелись серо-бурые камни, окружавшие тропу, ещё через час пришла убийственная жара.

Все разделись — на ходу — как смогли: Айлу даже до светло-оранжевого купальника, поместив ружейный ремешок поверх голого смуглого плеча.

Но это практически не помогало — солоноватый пот тёк ручьями, а дыхание (как людей, так и лошадей), регулярно сбивалось, со временем превращаясь в неприятный и болезненный — общий — хрип. Бедные лохматые коняшки еле тащились, опустив ушастые головы к земле, их бока надувались, как мыльные пузыри, и тут же опадали — с пугающей цикличностью, в такт лошадиным сердцам, бьющимся в бешеном ритме.

— Ой, пещера! — указав рукой, известила Айлу. — Чёрный такой прямоугольник в склоне сопки. Характерный…. Зайсан, может, в ней и переждём жару? Хотя бы с часик-другой? А?

— Подъедем, однако, — не оборачиваясь, откликнулся шаман. — Осмотримся немного. А дальше, путники, вы уже сами решите. Мол, однако, останавливаемся. Или же, наоборот, едем дальше, однако. Только не надо — на лошадях — туда заезжать. Не стоит…